Баланс двух десятилетий

Глядя без маркетингового подхода, можно сказать, что правда такова, что в долгосрочной перспективе все страны нашего региона, которые присоединились к ЕС и ввели необходимые реформы, догоняют Запад такими же темпами, как и Польша.

.1989 освободил энергию поляков и других народов Центрально-Восточной Европы. Все общества нашего региона в большей или меньшей степени воспользовались возможностью догнать экономически более развитые страны Запада. К западу от Буга обычно лучше, а к востоку хуже. В начале трансформации у Украины был национальный продукт на душу населения, подобный Польше, с учетом внутренней покупательной способности. Сейчас наш национальный продукт на душу населения с учетом покупательной способности втрое выше, чем в Украине.

После 1989 года мы начали наверстывать задержку экономического развития, длившуюся многие десятилетия и даже столетия. В Европе, где когда-то имел власть Рим, на протяжении веков уровень развития был заметно выше. В настоящее время наш ВВП на душу населения приближается к ВВП наиболее развитых стран. Три десятилетия назад, в 1989 году, наш ВВП на душу населения составил 11% ВВП на душу населения Германии. Сейчас, то есть в 2023 году наш ВВП на душу населения достиг 42% ВВП на душу населения Германии! Мы пошли еще дальше, если учесть внутреннюю покупательную способность: от 30% ВВП на душу населения в Германии в 1989 г. до 70%.

Присоединение Польши к Европейскому Союзу в 2004 году увеличило рынок, доступный непосредственно польским предпринимателям. В ЕС более 500 миллионов потребителей. Это, вероятно, был важнейший импульс развития нашей экономики. Но Европейский Союз – это не только больший рынок, но и общие экономические правила, технические стандарты и институциональные решения, многие способствующие ускорению развития Польши.

Сравнение Польши и Мексики показывает, насколько важно влияние совместных институтов и стандартов. Мексика граничит с США и имеет соглашение о свободной торговле с Вашингтоном. С начала 80-х годов Мексика внедряет прорыночные экономические реформы. Польша проводит подобные реформы только с начала 1990-х годов, но нас также объединяют совместные институты с нашими соседями. В 1991 году мы подписали соглашение об ассоциации с Европейскими Сообществами, которое повысило наше экономическое доверие и определило направление социально-экономических преобразований. В 1993 году ЕС определил подробные критерии, которым Польша должна отвечать, чтобы вступить в сообщество. В 1997 году были начаты переговоры о вступлении Польши в ЕС, завершившиеся в 2002 году. К 21 веку ВВП Польши был ниже, чем ВВП Мексики, как в абсолютном выражении, так и после расчета в соответствии с местной покупательной способностью. Но с 2005 года мы обогнали Мексику за ВВП на душу населения по обоим показателям.

Однако нет автоматической гарантии, что Польша догонит более богатых. В течение шести веков Польша находится примерно на одинаковом расстоянии от экономического лидера. База данных проекта Maddison дает оценки ВВП на душу населения для многих экономик, включая Польшу, за несколько веков. За последние шесть веков ВВП на душу населения Польши, скорректированный на покупательную способность, колебался от примерно 20 до 40 процентов до ВВП на душу населения тогдашнего экономического лидера, то есть Италии, позже Англии, а с 20 века США. С одной стороны, это хорошая новость: мы уже несколько столетий не слишком отстаем от лидера. С другой стороны, это предупреждение: всякий раз, когда наш ВВП по сравнению с ВВП лидера достигал тех же пропорций, гонка заканчивалась.

В Польше мы любим думать о себе как о лидере регионального развития. Мы провозглашаем, что гонимся на Запад скорее других. Когда я готовлю презентации для иностранных инвесторов или собираю средства для польских предпринимателей, я подаю графики с кумулятивным ростом ВВП с 1990 года. Эти данные постоянно ставят Польшу в лидеры развития. Однако это только базовый эффект. 1989 или 1990 был временем, когда польская экономика зафиксировала как циклический спад ВВП, так и структурный спад в результате перехода к рыночной экономике. Остальные страны нашего региона фиксировали такие минимумы в другие годы. Если сравнивать рост экономик с 1990 года, то мы лидер. Но если взять за базовый, например, 1995 год, то лидером развития в нашем регионе была… Беларусь.

За короткие периоды в несколько, а то и десятки лет, экономика одних стран региона развивается быстрее, других — медленнее. Однако с точки зрения последних трех десятилетий становится понятно, что все присоединившиеся к ЕС и осуществившие необходимые реформы догоняют Запад такими же темпами. Хороший пример – Румыния. В начале 1990-х годов Румыния имела ВВП на душу населения, подобный Польше. Однако из-за отсутствия реформ и коррупции она не достигла развития, подобного Польше. В результате в 1990-х годах ВВП на душу населения в Польше был в два с половиной раза выше в абсолютном выражении, чем в Румынии, а с учетом местной покупательной способности больше почти на половину. Однако Румыния провела реформы и начала интегрироваться в европейскую экономику. Она очень быстро стала нас догонять. Сейчас она почти настигла нас за ВВП на душу населения. Имеющиеся прогнозы свидетельствуют, что в ближайшие пять лет разница в ВВП на душу населения между Польшей и Румынией снизится до нескольких процентов.

Глядя без маркетингового подхода, можно сказать, правда такова, что в долгосрочной перспективе все страны нашего региона, которые присоединились к ЕС и ввели необходимые реформы, догоняют Запад такими же темпами, как и Польша. Можно находить многодесятилетние конфигурации ВВП, очищенные от циклических искажений. Мы можем сравнить расстояние стран нашего региона от экономического лидера за очень долгие периоды, например, до Второй мировой войны или в 19 веке, чтобы определить, существенно изменилось ли сегодня расстояние до лидера. Если сравнить корректно, трудно отметить, что какая-то из стран нашего региона является лидером развития. Разные страны вводили рыночную экономику в разное время и рано или поздно проводили необходимые реформы, но эффект схож – за годы все они достигли одинакового скачка в развитии.

Чрезвычайным в нашем развитии за последние три десятилетия является то, что, несмотря на гораздо худшую начальную точку – наша экономика в 1989 году была в гораздо худшем состоянии, чем другие экономики в нашем регионе – мы достигли такого же развития, как другие страны региона, присоединившиеся в ЕС.

Наше чрезвычайное экономическое развитие происходит в период чрезвычайного развития экономик более бедных стран. Последние три десятилетия были уникальными. На протяжении нескольких веков более богатые страны развивались быстрее, чем более бедные.

Нет общепринятого объяснения этих трех чрезвычайных десятилетий. Экономическая теория предполагала, что более бедные экономики должны развиваться быстрее, поскольку больше неиспользованных инвестиционных возможностей. Согласно теории, капитал должен перетекать от более богатых к более бедным. Однако практика на протяжении нескольких веков такова, что более богатые страны развивались быстрее.

Возможные объяснения трех десятилетий чрезвычайного развития в более бедных странах включают: окончание конфликта между социалистическим и капиталистическим блоками, продолжающаяся глобализация, замедление технологического и организационного прогресса и, наконец, распространение знаний о причинах экономического развития и его рост влияния на решения обществ.

Приблизительно к 1989 году мир был разделен на враждующие социалистический и капиталистический блоки и Третий мир. Конкуренция между блоками имела не только измерение экономической конкуренции, но часто превращалась в войны и государственные перевороты, спонсируемые то одной, то другой стороной. Чтобы визуализировать влияние конфликта на развитие, достаточно взглянуть на Сирию или Ливию.

Другим возможным объяснением беспрецедентного развития беднейших стран есть непрерывная глобализация. Сегодня для развития в одной стране не обязательно иметь полный набор горнодобывающей промышленности, тяжелой и легкой. Фрагментация цепей снабжения позволяет меньшим экономикам специализироваться на выбранных нишах. Малые страны с малыми рынками могут развиваться, присоединяясь к международному разделению труда. Еще одним преимуществом глобализации является универсальный доступ к рынку энергоносителей. Современные разработки базируются на энергоемких машинах. Несколько последних десятилетий глобализации превратили энергетический рынок в товары. Вам не нужно обладать собственной горнодобывающей промышленностью. Каждая экономика может купить нефть, газ, уголь или ядерное топливо за соответствующую плату.

Возможно, относительное замедление роста производительности в высокоразвитых экономиках явилось результатом перехода к цифровой экономике. Когда технологический и организационный прогресс замедляется, периферийные экономики настигают самые развитые, но когда прогресс ускоряется, они отпадают. Возможно, продолжающийся с 1970-х годов прогресс в обработке и передаче данных скоро отразится в ускорении экономического развития наиболее развитых стран. Важным новым технологическим открытием обычно требуется от десятилетия до нескольких десятилетий, чтобы перевести его в темпы развития. Новая технология должна быть «воплощена» в машинах, а новые машины должны найти оптимальное применение – из-за изменений организации труда адаптировать экономику к новым технологиям. Прежде чем произойдут эти изменения, рост эффективности лидеров замедляется.

Также возможно, что более бедные люди со временем научатся развиваться как более богатые люди. В 1776 году Адам Смит опубликовал свою книгу «Богатство народов», которая положила начало систематическому исследованию экономического развития. С того времени мы искали объяснение того, чего достигает экономическое развитие. Значительная часть населения мира испытала неудачный эксперимент с централизованной плановой экономикой в 20 веке. Возможно, человечеству понадобилось два столетия, чтобы понять, что такое экономическое развитие и как его достичь.

Наш чрезвычайный рост за последние три десятилетия, кажется, является частью более широкого явления: три десятилетия, за которые впервые беднейшие страны в среднем развиваются быстрее богатых.

Три десятилетия развития – это огромный цивилизационный успех, но пока это эпизод роста, а не длительная конвергенция с Западом. Задача состоит в том, чтобы сохранить подобное преимущество темпов роста над Западом в несколько раз дольше трех десятилетий. Статистически слабый рост является основной причиной нищеты в некоторых странах. Иногда они развиваются довольно быстро в течение нескольких или десятков лет, иногда десятилетий или двух, но внешние экономические, политические и военные события, а также внутренняя политическая динамика нарушают эти эпизоды чрезвычайного развития.

Сейчас растут внешние риски для нашей погони за Западом. Геополитическое противостояние в XXI веке нарастает. Есть также много признаков того, что наиболее развитые западные страны приближаются к значительному ускорению развития, связанного с цифровизацией их экономик.

Чтобы поддерживать высокие темпы роста в Польше, мы должны создать условия для инвестирования в средства производства и квалификацию и сделать экономику устойчивой к экономическим потрясениям. И когда потрясения все же случаются, нужно уметь снизить их симптомы. Мы могли наблюдать эффективное облегчение потрясений в программах экономической защиты, эффективно реализуемых Польским фондом развития во время пандемии. В условиях локдауна и срыва международных цепей поставок программы помощи предпринимателям, запущенные ПФР в 2020-2022 годах, защитили польских предпринимателей от краха, который мог уничтожить развитие последних лет.

Дальнейшее сохранение высоких темпов развития нуждается в политике, которая уменьшает бремя факторов, ограничивающих развитие, а также создание и укрепление широко понятных институтов поддержки развития. Непредсказуемость польского налогового законодательства (а не суммы налогов!), пожалуй, является важнейшим ограничением для развития Польши. Предложение прибыльных инвестиций в Польше зависит от их риска. Такие же инвестиции, как и в других странах, но с более высоким риском, будут в Польше убыточными. Риск налоговой неопределенности более серьезный, особенно в случае более инновационных проектов в небольших, законопослушных компаниях. Меньшие компании, в отличие от крупных корпораций, не могут позволить себе крупные юридические и налоговые отделы. В случае проверки и несправедливого решения, они не могут позволить себе много лет судиться с налоговиками.

.Последние три десятилетия это огромный успех, достигнутый в благоприятных условиях. То, что мы и дальше догоним самых богатых не гарантировано. Больше нет одной большой реформы, которая принесет десятилетие роста. День за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом, десятилетие по десятилетию мы должны создавать условия для инвестирования в средства производства и навыки. Развитие обеспечивается социально-экономическими механизмами, позволяющими изо дня в день, десятилетием по десятилетию накапливать теоретические знания, технические и организационные усовершенствования, капитал и инвестиции.

Paweł Dobrowolski