Мученичество, то есть свидетельство
Karol NAWROCKI
Немецкая оккупация и безумный план Холокоста были для поляков, особенно для евреев, проживавших в Польше, столкновением с цивилизацией смерти. Это был план уничтожения всей нации и покорения завоеванных территорий в соответствии с идеей разделения человечества на расу господ и полностью зависимых недолюдей. Итак, в эти страшные времена, кроме войны на фронтах, была еще одна, еще более страшная и более зловещая война – война против человечества. Его защищало множество героев, которые, несмотря на вездесущее унижение, были готовы на самые высокие жертвы. Мы не можем назвать всех; мужество многих из них останется известно только Провидению. Жертвы других могут быть для нас свидетельством, как и мученическая смерть семьи Ульмов из Марковой.
.Мученичество нельзя запланировать. По мнению Церкви, мы имеем дело с мученической жертвой, когда – независимо от обстоятельств – человек хочет жить Евангелием, подражать Христу и неуклонно настаивает на этом решении. Даже в самые тяжелые минуты, даже в опасных для жизни ситуациях, даже при встрече с самым жестоким мучителем. Такова была семья Виктории и Юзефа Ульмов из села Маркова на Подкарпатье.
Когда в сентябре 1939 года на Польшу упали два сокрушительных тоталитаризма, немецкий и советский, жизнь семьи Ульмов, как и жизнь всех польских семей, кардинально изменилась. Не изменилась их готовность свидетельствовать свою веру и убеждение, что христианская любовь есть для всех, независимо от времени, в котором они живут, и, возможно, особенно во времена, когда жизненный выбор становится невероятно трудным.
Когда человечность требует отваги
.Выбор, сделанный Викторией и Юзефом Ульмами, был очевиден с их точки зрения. Когда осенью 1942 года Саул Голдман попросил помощи для себя и своей семьи, семья Ульмов, проживавшая в Марковой, открыла им дверь своего дома. Что за это угрожало Ульмам? В мрачной реальности немецкой оккупации они рисковали всем – в конце концов, любая помощь евреям, обреченным на Холокост, карала смертью. Несмотря на это, Ульмы приютили нуждающихся и предоставили крышу над головой восьми напуганным людям, которые находились под угрозой смерти в течение нескольких месяцев.
Почти полтора года из окон дома в Марковой скрывавшиеся наблюдали за реальностью, от которой убегали. Безнаказанные немцы и поляки силой принуждали к повиновению. Борясь с безнадежностью оккупации, жители села погрузились в страх.
Чем руководствовались Ульмы, когда они решили забрать домой нуждающихся и испуганных евреев? В конце концов, не только они были поставлены перед таким выбором – ни вокруг, ни во всей оккупированной Польше, ни в покоренной немцами Европе. Тысячи людей, семей или общин сделали то же самое. При разных обстоятельствах, по разным причинам, в меньших и больших масштабах. В случае с Ульмами мы знаем, что они придерживались принципов своей религии. Они буквально трактовали христианскую заповедь любви, обязанность помогать нуждающимся и приказ давать им убежище черпали из Евангелия. И если, на первый взгляд, мы можем считать их решение чрезвычайно трудным, то они сами видели в своем поведении прежде всего логику христианского отношения к ближним, логику, согласно которой любовь стоит выше смерти и страха.
Евангелие убитых
.Религиозное вдохновение Ульмов – это не только высокопарныелозунги. Ониявляются объективным фактом, исторически исследованным, основанным на многочисленных рассказах и материальных доказательствах, таких как Библейские Деяния, принадлежавшие Виктории и Юзефу, в которых они подчеркнули красным цветом название подразделения из Евангелия от св. Луки, содержащая заповедь любви и притчу о милосердном самарянине, а также фрагмент подразделения в Евангелии от св. Марка «О христианском долге».
Ульмы отдавали себе отчет в последствиях, которые им угрожали. Их предупреждали соседи и даже самая близкая семья. Как сообщается, Юзеф ответил двоюродному брату, что не может выбросить скрытых евреев из дома, потому что они такие же люди, как он.
Глубокое христианское отношение Юзефа разделяли его жена и дети. Виктория, готовая пойти на величайшие жертвы ради своей семьи, безусловно черпала надежду и силу в молитве. Из источников мы знаем, что это было его бегство от бед и укрепления веры.
Конечно, самаряне с Марковой жили в чувстве опасности. Все, кто их знал, подчеркивали их разум и знание. Несомненно, они были частью местной элиты, их советы и опыт часто пользовались. Осознавая окружающую действительность, зная реалии оккупации, они знали, что с ними может произойти. Это дает надежду, что в христианском понимании они пытались быть готовыми к тому, что должно было случиться.
Им дали показания утром 24 марта 1944 г. Три еврея, которых они скрывали, вероятно, были убиты еще во сне, остальное расстреляли перед домом. Тогда от немецких пуль погибли Виктория и Юзеф. Во время смертной казни у Виктории, которая была на сроке беременности, начались роды. Последними погибли дети, шесть братьев и сестер, которым пришлось наблюдать всю трагедию. Последними словами, которые дети, вероятно, услышали, были крики одного из немцев: «Посмотрите, как дохнут польские свиньи, которые хранят евреев». Местным полякам приказали похоронить казненных. Немцы сосредоточились на ограблении имущества, завершив всю акцию алкогольной выпивкой.
Мученичество – это свидетельство
.Сопоставление христианского отношения Ульмов к безбожному безумию немецких мучителей является столкновением двух выборов. Любви, которая толкает к выбору жизни, приказывая помогать нуждающимся и ненависти, избирающей смерть и уничтожение, в этом случае во имя безумной идеологии.
Отношение Ульм, очевидно, есть свидетельство (гр. martyria) их христианского пути, свидетельство их человечности. Однако в условиях столь вездесущего порабощения, господствовавшего во время немецкой оккупации, такое отношение может быть также символом настоящей свободы, права делать даже самый сложный выбор независимо от подавляющих обстоятельств – согласно совестью, с исповедуемыми ценностями, без оглядки на тоталитарные порядки и запреты. В этом контексте Виктория и Юзеф Ульмы, так же как Ирэна Сендлер, мать Матильда Геттер и тысячи других известных и неизвестных людей, решившихся помочь преследуемым, избрали свободу. Как свободные люди, они защищают – определенным образом защищают до сих пор – нашу человечность.
