
Путч имитированный
Для поляков эти восемь лет, начавшихся имитированным путчем 13 декабря – это самое черное время за всю жизнь предыдущего поколения. Не только время насилия, полных тюрем и скрытых убийств, но также и деградации качества жизни и экономического упадка.
.Польша хорошо нам известна как край необыкновенных политических экспериментов, с XVII-XVIII столетий, когда она упорно защищала у себя республиканский строй свободы, наперекор поствестфальской Европе, преобразовывающейся в доминион абсолютных монархов, по «Солидарность», принадлежащую уже к XX столетию, или уникальный, ибо успешный, эксперимент мирного восстания против советской империи. То, что в Польше произошло точно 40 лет тому назад – 13 декабря 1981 года – ставило своей целью подавить этот «солидарностный» эксперимент. Но само по себе оно представляло собой также эксперимент, но проведенный польскими коммунистами и, как впоследствии оказалось, довольно злополучный.
После того, как советское Политбюро отказало польским коммунистам в вооруженном вмешательстве «союзников», они встали перед вызовом самостоятельно подавить мирное восстание десяти миллионов членов «Солидарности». В качестве инновационного метода проведения этой операции они придумали… военный путч, по всей видимости, очарованные многочисленными успешными переворотами полковников в Африке и Латинской Америке. В советской системе армия всегда являлась инструментом партии; инновация польских коммунистов заключалась в том, что теперь дело должно было произойти наоборот. Этот причудливый политический проект должен был войти в историю Европы как последняя идея спасения гниющий коммунизм, хотя он был запутан в неразрешимый парадокс. У польских коммунистов, все время держащих в руках полную власть, не было против кого устроить настоящий государственный переворот. Подходя к проблеме логически, им пришлось бы сделать его против самих себя. Поэтому они придумали инновационный сценарий имитированного путча.
Итак, уже заранее, в рамках подготовки в путчу, был устранен штатский первый секретарь, с выдвижением во главу коммунистической партии командующего армии – ген. Ярузельского. Когда в ночь на 13 декабря путч начался, глава партии, и заодно вождь «заговорщиков» приказал группе своих приверженцев переодеться в военные формы, после чего, согласно классическому образцу порядочных путчей из Африки или Латинской Америки, их фамилии были объявлены как хунта, с тех пор держащая в руках полную власть. Подобный маскарад состоялся на контролируемом партией телевидении. Там дикторов ночью одели в офицерские формы и с раннего утра, уже как «путчисты», они объявляли указы военного положения, зачитывая длиннущие списки деяний (начиная забастовками и заканчивая распространением листовок), за которые с тех пор начинала угрожать смертная казнь, вынесенная, конечно, в экстренном порядке или военным судом. Как в настоящем путче, на улицы городов были выведены танки, но не для того, чтобы они завоевывали правительственные здания или телевидение, но чтобы концентрировались вокруг шахт, верфей и сталелитейных заводов, на которых «Солидарность» объявила забастовку.
Ибо если в центре власти путч выглядел как гротескный маскарад ряженых, то обществу он показал свое лицо совершенно реальной и длительной волны насилия. Кого только политической полиции удалось выловить в ту ночь из тысяч деятелей «Солидарности», того без приговора арестовывали на основании заранее подготовленных проскрипционных списков. Бастующие заводы брали силой, иногда (как в Силезии) – стреляя в рабочих боевыми патронами, как в Чикаго 1 мая 1886 года. Офицеров низших чинов из коммунистической армии разослали по стране как «комиссаров-путчистов», перенимающих власть над государственными управлениями и предприятиями. Особенно это последнее оказалось в долгосрочной перспективе катастрофой: майоры и лейтенанты, поставленные в роли фактических управляющих компаний, за короткое время привели польскую экономику, уже проходящую кризис, к полному упадку.
Для поляков эти восемь лет, начавшихся имитированным путчем 13 декабря – это самое черное время за всю жизнь предыдущего поколения. Не только время насилия, полных тюрем и скрытых убийств, но также и деградации качества жизни и экономического упадка. Однако смотря сегодня на ту историю с перспективы гегелевской «совы Минервы, вылетающей в сумерки», можно заметить изумительный эффект (какой парадокс!), выгодный как для Европы, так и для Польши. Вот тот путч затормозил на восемь лет решающий розыгрыш «Солидарности» с советской системой, сдвигая тем самым его исход в другую, несравнимо более благоприятную эпоху, начавшуюся правлением Горбачева. Историческим проклятием поляков на протяжении всего XIX и более чем половины XX столетий было именно то, что над их очередными порывами за свободу, с 1830 года по 1970, всегда висел рок «плохого времени». Но в конце XX века Фортуна сделала какой-то огромный поворот своего колеса и вдруг поляки оказались в самом подходящем для своих стремлений историческом времени.
.В «подходящий» момент образовалась «Солидарность», и она в самый «подходящий» момент проиграла первое сражение с коммунистами. А это потому что гниющий глобальный коммунизм нуждался, чтобы ускорить свою гибель, в такой легенде спонтанно народного движения, преследуемого за смою мечту о справедливом мире. Сдвиг момента окончательной расправы поляков с советской системой аж к 1989 году привел к тому, что польские стремления не только могли обернуться счастливо, но и неожиданно они также стали стремлениями всей Европы. Падение Берлинской стены и восстановление единства Европы оказались неожиданными последствиями этого сдвига. Коммунистические «путчисты» в ночь на 13 декабря проиграли, так как им не дано было понять исторический смысл спектакля, в котором они приняли участие в ролях смешных ряженых в военных формах. Но и польским патриотам, которых привлекали в экстренные суды и затаскивали в тюрьмы, не могло в то время и присниться, как быстро и измеримо их жертва обретет исторический смысл. К тому еще и смысл, далеко выходящий за пределы изначально только польской мечты о свободе.
Ян РОКИТА