Польский универсализм

.Лишь некоторые европейские нации носят в своем национальном характере сильный элемент политического универсализма. Древнейшее и самое очевидное в этом плане политическое наследие Германии, которое с момента провозглашения Священной империи в X веке несла идею политического единства Европы в течение следующих восьми веков. Этот немецкий универсализм воспевал напр. Данте в знаменитых строфах «Божественной комедии», апофеозе трагической фигуры императора Генриха VII. Немецкий универсализм в значительной степени определил направление европейской истории с давних времен и сформировал так хорошо нам известное немецкое чувство ответственности за весь континент, иногда бывает хлопотным для других наций. Без понимания природы этого германского феномена невозможно понять, что такое Европейский Союз и как он работает сегодня.

Однако есть лишь немного младше два других европейских империализма, ошибочно трактуемых как незначительные, поскольку они периферийны: скандинавский и польский. Исторически они уходят корнями в эпоху большого перелома между Средневековьем и Новым временем. Две унии XIV века: скандинавская, заключенная в замке в шведском Кальмаре, и польско-литовская, заключенная в замке в Крево в Беларуси, обозначают начало этих двух универсализмов, столь важных для формирования Европы. Кальмарская уния по сей день остается точкой отсчета глубокого чувства политического сообщества, которое мы ежедневно наблюдаем среди скандинавов. В свою очередь Кревская уния создала самую долговечную, потому что существовала четыре века, огромное государство в центрально-восточной Европе, которая была политической связью поляков, украинцев, белорусов и литовцев.

Феномен той союзной государственности заключался в том, что на огромных просторах Восточной Европы (вплоть до сегодняшнего Донбасса, за который идет кровопролитная война) она распространила беспрецедентный по тем временам политический порядок, основанный на благородной демократии, верховенстве права и веротерпимости. С точки зрения истории можно сказать, что уже само существование этого союзного государства «вытолкнуло» на дальние границы Европы как восточно татарские деспоты, которые в средние века подчинили себе всю Восточную Европу, так и московское «самодержавие», которое как раз рождалось в то время. В то же время, политическая и военная сила Республики Польша (ведь именно так тогдашние граждане называли свою страну) создала на длительное время что-то вроде «зоны безопасности», делавшего возможным цивилизационное развитие центрально-восточной Европы. Когда в XVIII веке это союзное государство потеряло способность обеспечить безопасность этого огромного пространства, произошла общая историческая катастрофа поляков, украинцев, белорусов и литовцев. В течение многих лет все эти нации оказались под властью тирании, которая не только не знала идеи индивидуальной свободы, но и стремилась насильственно уничтожить ее и лишить ее идентификации.

Несмотря на споры и гражданские войны, разразившиеся в истории между четырьмя объединенными народами, время этих четырех веков сформировало их национальные характеры. Из них родилась польская «Солидарность», которая решающим образом повлияла на новый облик Европы в конце ХХ века; а также нынешняя героическая защита свободы Украины перед очередным московским нашествием. Народы, когда-то создававшие огромную Речь Посполитую, на протяжении веков поняли, что могут просто прекратить свое существование, если не смогут защититься от постоянной угрозы с востока. Поэтому их современное политическое стремление заключается в реконструкции прежней «зоны безопасности», которую когда-то дала им общая государственность. Без этого стремления не было бы успешной заявки Польши и Литвы на вступление в НАТО, даже в 1990-х годах, когда могло существовать ошибочное впечатление, что мир в Европе стабилен и Москва наконец-то становится похожей на Запад. Без этого стремления не было бы сегодняшнего упорного призыва президента Зеленского открыть для Украины все еще закрытые ворота Западного альянса.

Но неоценимым наследием этого союзного государства является возрожденный сильный восточноевропейский универсализм. Не случайно для украинцев решающим моментом, когда они решили окончательно свергнуть российское господство, стал момент, когда покорный Москве президент попытался заблокировать ассоциацию их страны с Евросоюзом. Это был генезис Майдана 2013 года и, как следствие, московское вторжение. Это действительно редкость и характерная вещь, когда нация, борющаяся за свою национальную независимость, в то же время проявляет столь сильное желание участвовать в наднациональном политическом порядке, созданном демократической Европой и Америкой после Второй мировой войны. Именно опыт бывшей наднациональной Речи Посполитой подсказывает украинцам, что без универсального порядка безопасности в Восточной Европе свободная Украина снова может оказаться нестабильным образованием, то есть «сезонным государством».

Что касается Польши, то можно было бы перефразировать Томаша Манна и отнести к полякам строки, которые этот выдающийся писатель писал о своей немецкой нации: «Польское, в частности, означает то, что свыше польского». Польский универсализм чем-то похож на немецкий, за исключением того, что его взгляд всегда устремлен к востоку Европы. В польской традиции этот стиль политического мышления иногда называют «прометеизмом». Согласно этому общепризнанному на протяжении веков убеждению, польская безопасность идентична безопасности всей Восточной Европы. Известный в польской традиции лозунг: «За вашу и нашу свободу» выражает собственно это, по сути, очень прагматичное убеждение.

.Поэтому для поляков сегодня нет более важного вопроса в европейской политике, чем то, будет ли Восточная Европа, и в частности Украина, в конце концов включена в европейско-атлантическую зону безопасности в результате продолжающейся войны. Это объясняется тем, что западный альянс сегодня выполняет ту же миссию в сфере безопасности и возможностей цивилизационного развития, которую в прошлом выполняла Республика Польша, которая была союзом поляков, украинцев, белорусов и литовцев. Итак, давайте будем очень четкими: если бы в результате нынешней войны этот американо-европейский альянс, гарантирующий свободу и безопасность, не расширился на восток, это стало бы историческим проигрышем всего восточноевропейского универсализма. В категории политического будущего эту войну с треском проиграла бы не только Украина, но и Польша. И это независимо от того, как именно разворачивались бы военные действия.

Ян Роки́та